Фото: веб-сайт Reuters
Новейшее время отмечено переходом 90% пиратской активности в Западную Африку. Это явление так разумеется, что канувшие в прошедшее сомалийские пираты Аденского залива дали лидерство представителям этого региона. Гвинейский залив следит повышение нападений морских разбойников с 2010-ых годов, но за один только прошедший год количество атак подросло фактически вполовину.
От порухи нежданных нападений не выручают даже общие усилия военно-политических сил западноафриканских стран. Не помогают и построенные в регионе военно-морские базы. Причём связывают активизацию морского разбоя с ростом объёмов нефтедобычи. Дело в том, что шельф Западной Африки становится пользующейся популярностью площадкой для разработки новейших нефтегазовых месторождений. В одной Гане за 4 крайних года возросла добыча в два раза.
Необходимо отметить, что гвинейское пиратство может только отдалённо так называться. В прямом смысле пиратство — это организованный разбой на морских просторах. Что касается Гвинейского залива, то большее количество инцидентов тут фиксируется в акватории территориальных вод стран региона. Прибрежный разбой тут имеет устойчивое ядро — дельта реки Нигер.
С середины нулевых годов нефтеносный бассейн тут приобрёл жёсткую славу «жаркой точки» — повсевременно происходят атаки на танкеры, трубопроводы, платформы, терминалы компаний, работающих в Нигерии, посреди которых значатся Royal Dutch Shell, Chevron, ExxonMobil, Agip, Total и Eni и обслуживающий их персонал. Вторым по значимости нюансом местного пиратства является саботаж нефтетранспортной инфраструктуры и «слив» горючего с нефтепроводов.
Мятежные группировки Дельты таковым образом требуют компенсации за вред, нанесённый сельхозугодиям: пашням и полям, также окружающей среде в целом. Также группировки достигают национализации нефтяного сектора для наиболее справедливого распределения доходов от нефтяной ренты в пользу местных общин. Но эта «соц база пиратства» не является исключительной для пиратских группировок, они остаются многопрофильными ОПГ с массой собственных интересов в рамках собственных okrika — сфер воздействия. «Сливаемая» сырая нефть, которую просто перекидывают на кустарные НПЗ, идёт позднее на перепродажу.
Таковым образом географическая принадлежность пиратства неслучайно тяготеет к Дельте. Преступные группировки «экотеррористов» отлично спелись с пиратами, создав многоуровневый симбиоз. «Мстители» Дельты оказывают посреднические услуги в перепродаже отобранных пиратами в море продуктов. На вырученные средства они получают для разбойников стрелковое орудие и амуницию. Причём повсевременно происходит «ротация» «пиратских» и «наземных» групп — получившие опыт в нападениях на оффшорные платформы инсургенты, имён которых не нашлось в перечнях на реабилитацию либо амнистию, присоединяются к пиратским ОПГ, и с наслаждением продолжают там свою «службу».
Общества пиратов Гвинейского залива представляют собой сложные вертикально-интегрированные структуры, истинные военно-экономические компании. Ведь нереально отладить удачное пиратство без поддержки, логистики, налаженной разведки и контрразведки, исследования лоции территориальных вод, судов, наличия и предназначения перевозимых грузов. Не выдержали бы длительно авантюристы и без политического лобби, обоюдно прибыльных схем взаимодействия с большими компаниями, также без лояльности местных обитателей, которым тоже перепадают бенефиты от трансграничных ОПГ через клановые и этнические узы.
Можно создать достаточно феноминальный вывод о том, что схематично связанные меж собой пиратство, контрабанда топливом, «энергетический терроризм» Дельты представляют вывернутую наружу форму перераспределения, проникания государственного богатства стран региона, которое в большинстве своём оседает у ТНК и региональных магнатов, назад к популяции. В определённом смысле можно отметить, что это не повстанческие вылазки, сделанная структура на Западе Африки относительно бескровна. Сомалийские пираты похищали экипажи ради выкупа, в Гвинейском же заливе морской разбой сосредоточен на расхищении продуктов и грузов для их перепродажи контрабандистскими способами — по рекам, бухтам, мангровым тропам. Идеализировать их тоже не стоит, поэтому как похищениями и рэкетом местные «вояки» также пробавляются.
Отметим, что база жизнеобеспечения прибрежных, пограничных, рыбацких сообществ — контрабанда — практически уничтожает несырьевые национальные производства. Контрабандные дизель и бензин за наименьшую стоимость попадает в нефтедобывающие страны, в то же время почти все продукты незаконно уходят за границы страны, законно закупаемые по низким ценам в Нигерии.
И таковых примеров феноминальных нестыковок тут можно провести массу. Майки и футболки сокрытыми способами контрабанды попадают в страны «хлопковой мануфактуры» наподобие Бенина. Примеры есть и в пищевом секторе: местные шоколадки попадают к производителям какао-бобов, а выращенная в выгребных ямах Азии рыба — в страны, чьи акватории богаты рыбой своей. Таковым образом пиратство Гвинейского залива сделалось отдельным явлением, о котором скоро будут гласить даже больше, нежели о сомалийских пиратах.
*Экстремистские и террористические организации, нелегальные в Русской Федерации: «Очевидцы Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское правительство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН), «Азов», «Террористическое общество «Сеть»
Источник: