Утрата управляемости на уровне трансляции-коммуникации
ЧАДАЕВ: СРЫВ НА УРОВНИ КОММУНИКАЦИИ
Михаил Хазин на своем сайте прокомментировал текст Алексея Чадаева в Фейсбуке. Текст на самом деле интересный, тем более, что Чадаев излагает свои наблюдения и размышления явно с позиции охранителя, т.е. человека, который переживает за нынешнюю власть. И что он отмечает?
Чадаев пишет:
«Есть известная схема Ефима Островского – схема коммуникативной кампании. Она устроена по принципу четырехтактного двигателя внутреннего сгорания: заброс топлива – сжатие/поджиг – проворот коленвала – выброс отработанных газов. Соответственно в кампаниях это:
1. Креатив (создание и упаковка «смыслов» и «месседжей»)
2. Трансляция (донесение всего этого до целевой аудитории)
3. Коммуникация (по поводу трансляции)
4. Обратная связь (рейтинги, голоса, продажи и т.п.)
Пока абстрагируемся от тактов 1 и 4; нас интересуют только такты 2 и 3: трансляция и коммуникация.
Трансляцией занимаются медиа. Это их основная работа. Их задача – максимальное покрытие, предельная чёткость, ясность выработанного месседжа, донесение его как можно большему количеству людей с минимальными искажениями. Медиа – это эфирные СМИ (теле- и радиоканалы), АПМ (баннеры, плакаты, листовки), сайты, газеты, листовки, даже крышки для закаток, если на них нанести картинку.
Когда трансляция прошла, начинается следующий такт: коммуникация. Если по-простому, то трансляция – это когда люди смотрят новости, коммуникация – это когда они в курилке или за рюмкой чая обсуждают друг с другом увиденное/услышанное. Коммуникация – это частное общение в небольших группах с достаточно высоким уровнем доверия участников друг к другу. Схема процесса такова: есть лояльное/вовлеченное ядро сторонников, есть неопределившиеся и противники. Ядерные сторонники получают из трансляции аргументы в подтверждение своей позиции, и постепенно переубеждают остальных, превращая неопределившихся в сторонников, а убеждённых противников – в сомневающихся. Но это при условии, если взятые ими на вооружение тезисы оказываются убедительнее, чем контраргументы и возражения их друзей-оппонентов. Собственно, как таковая работа (то есть приращение рейтингов), как и в случае с ДВС, происходит только в этом, ключевом третьем такте. Именно за этим в выборных кампаниях кроме СМИ и АПМ нужна ещё и массовая полевая сеть агитаторов.
То падение рейтингов, которое мы наблюдаем сейчас, по ряду косвенных признаков позволяет предположить, что провал происходит не столько на такте трансляции, сколько на такте коммуникации. … Вкратце: ядро сторонников демобилизовано и демотивировано, оно не подхватывает транслируемых центром сигналов и оказывается бессильно против растущего потока возражений в типовом коммуникативном сценарии микрогруппы. Переводя на человеческий язык, те, кто «за» власть, раз за разом проигрывают кухонные споры тем, кто «против» — в том числе и потому, что у них самих всё меньше собственных личных резонов быть «за». Сигнал, идущий сверху, ими считывается таким образом, что для власти они больше не «свои»».
Далее Чадаев пытается анализировать причины подобного срыва: «Непосредственная причина такого восприятия ими идущего от власти сигнала – идейная, организационная и кадровая деградация всех без исключения кадровых систем, которые в предыдущие периоды работали на взаимодействие с «местным активом». Первичка «Единой России» не вынесла попыток разделить её на оплачиваемую и бесплатную части – в паралич впали обе (отсюда и такая явка на праймериз). ОНФ, где люди годами воевали с местными начальниками по темам вроде Шиеса или екатеринбургского храмосквера, не вынес попыток переориентировать его на т.н. «волонтерство» и «добрые дела». Общественные палаты, особенно региональные, в отсутствие внимания со стороны начальства превратились в унылые посиделки пенсионеров, не нужные даже самим себе. «Государственная молодёжная политика», начавшая умирать еще при позднем Суркове, окончательно перестала подавать признаки жизни, если не считать таковыми уголовные дела по растратам. Новой кадровой машиной, позиционировавшейся как более эффективная альтернатива, предполагались «Лидеры России» — но оказались всего лишь виртуальным чемпионатом по скоростному гуглению.
В итоге именно идейные сторонники Путина, многолетние и верные, начинают смутно подозревать, что их, похоже, бросили».
Ну и т.д.
МОЛЕКУЛЯРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
То явление, о котором говорит Чадаев – достаточно хорошо известно, это «молекулярная революция». Суть «молекулярной революции» кратко в своих книгах изложил Сергей Георгиевич Кара-Мурза. Еще Макиавелли сформулировал постулат, согласно которому государство стоит на силе и согласии. Положение, при котором достигнут достаточный уровень согласия граждан и власти, Антонио Грамши называет культурной гегемонией. Он выдвинул очень интересную формулировку: «государство является гегемонией, облеченной в броню принуждения». Таким образом, сила, принуждение – это лишь внешняя оболочка намного более важного ядра – культурной гегемонии, власти над умами. Это как раз та ситуация, при которой на уровне трансляции-коммуникации не возникает проблем: власть посылает сигнал, народ нужным образом откликается. Власть таким образом – есть власть прежде всего над умами.
С.Г. Кара-Мурза делает важное уточнение: «Гегемония опирается на «культурное ядро» общества, которое включает в себя совокупность представлений о мире и человеке, о добре и зле, множество символов и образов, традиций и предрассудков, знаний и опыта. Пока это ядро стабильно, в обществе имеется «устойчивая коллективная воля», направленная на сохранение существующего порядка… Гегемония предполагает не просто согласие, но благожелательное (активное) согласие, при котором граждане желают того, что требуется власти (шире – господствующему классу). Грамши дает такое определение: «Государство – это вся совокупность практической и теоретической деятельности, посредством которой господствующий класс оправдывает и удерживает свое господство, добиваясь при этом активного согласия руководимых»».
И вот еще важное замечание С.Г. Кара-Мурзы: «Гегемония – не застывшее, однажды достигнутое состояние, а динамичный, непрерывный процесс. Ее надо непрерывно обновлять и завоевывать». То есть, требуются постоянные усилия по поддержанию этой гегемонии, никакого статус-кво не существует. И то, что работало в 2014 году, перестает работать в 2018-м.
А вот революционные силы в рамках этой теории должны нацеливать свои усилия прежде всего на разрушение культурной гегемонии: «Подрыв «культурного ядра» и разрушение этой коллективной воли — условие революции. Для подрыва гегемонии надо воздействовать не на теории противника и не на главные идеологические устои власти, а на обыденное сознание, на повседневные, «маленькие» мысли среднего человека». Это не разовая акция, а подчас малоприметная работа на «молекулярном уровне», когда в массовое сознание простых граждан внедряются определенные установки, идеи.
Именно об этой проблеме коммуникации, отклика на властную трансляцию и говорит Чадаев. Там произошли революционные изменения.
Согласно Ренану, нация — это ежедневный плебисцит. И главная революционная работа происходит в общей массе простых разговоров, обсуждений, анекдотов и т.д. Во-первых, количество путинистов из-за политики власти резко упало. Их стало мало, они локализованы. Во-вторых, растет раздражение, и путинисты, которые в обычных разговорах в автобусах или на кухнях пробуют защищать власть, слышат в ответ нечто крайне резкое, возможно матерное. А если путинисты натыкаются на подобную реакцию постоянно, то это их вгоняет в состояние психологической подавленности. Они чувствуют себя изолированными. К тому же сама жизнь все больше лишает основательности их аргументацию. В итоге группа путинистов внутри народа:
А) Все больше теряет влияние.
Б) Все больше деморализуется и распадается.
Таким образом канал для трансляции властных посланий утрачивается. А с ним теряется и культурная гегемония. А это и есть утрата управляемости. Можно транслировать различные послания, используя всю мощь СМИ, но эти послания уходят в пустоту не находя отклика, или отклик есть, но не тот, что желали – это реакция раздражения. Власть крутит баранку, но уже не управляет народом, т.к. утрачен контроль над умами. Остается только силовой рычаг, но он в условиях утраты культурной гегемонии будет лишь повышать градус народного неприятия.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН)
Источник: