Российский XX век был экстремален — он испытывал людей на прочность, мучил их, издевался над телами людей, рвал и калечил их души (это называлось «формированием нового человека»). Травма, боль, сломанные судьбы — вот что оставило после себя самое главное в истории страны столетие. Но остались и героические образцы свободы и ума, сопротивления тотальному насилию. Их мы, правда, почти не знаем.
Оставшаяся от этой борьбы за выживание травма настолько глубока, что и те, кого это время затронуло непосредственно, и следующие поколения боятся до нее дотронуться. Люди просто не верят, что то, что было с их предками (и тем самым — с ними самими), было по-настоящему. Нужно слишком много сил, чтобы понять, что наша недавняя история — не триллер, рожденный в воспаленном сознании автора, перебравшего с воздействующими на мозг веществами, не «страшная сказка на ночь», не антиутопия и даже не очерняющая розовощекую действительность сатира.
Результат — маргинализация интереса людей к страшному советскому прошлому, очень выгодная власти и поощряемая госполитикой. Зачем смотреть в глаза своим чудовищам? Пусть лучше этим занимаются бородатые дедушки в джинсовых костюмах, изучая архивы в «Мемориале», признанном к тому же иностранным агентом. Конечно, это же надо быть иностранцем, чужим своей стране, чтобы напоминать ей о том, о чем она так хочет забыть. Страх и равнодушие к прошлому дают власти индульгенцию на то, чтобы продолжать то же насилие над людьми, только в меньших объемах и помягче.
Тяжелый опыт описан в текстах. Но они как будто отделены от современного читателя тонкой перегородкой, делающей соучастие невозможным. 20—30-летний читатель должен быть уже «в теме», сильно ей интересоваться и знать множество реалий, чтобы прочитать, например, «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург. Эти тексты сделаны совсем для другой аудитории. Достаточно простых и увлекательных книг о борьбе с преступным советским режимом, подготовленных для людей, от которых советские реалии уже далеки, у нас почти нет. А ведь надо, чтобы эти книги были доступны «обыкновенному» читателю Маркеса и Воннегута. Просто и резко — нужны сильные встряски, чтобы победить это равнодушие к памяти.
© Новое издательство, 2019
Теперь такая книга есть: Андрей Курилкин в Новом издательстве опубликовал документальный роман Николая В. Кононова «Восстание». Это близкий к правде вымысел, сага о людях, которые годами были вынуждены прятаться от государства. Оно приходило в лице серых шинелей, ревтрибунала, продразверстки, большевиков, которым повсюду чудятся враги. Многие, по сути, и были врагами: помнили, какой была жизнь до революции, и опасались, что вырастут «новые люди», не знающие, что человек может принадлежать самому себе, а не государству: «Жизни на земле больше нет, а есть рабство». Они все время прятались, чтобы не выдать свой ход мыслей. Не обсуждали происходящее даже друг с другом. Залезали в броню замкнутости, таили свои чувства от власти, случайных стукачей и от самих себя, чтобы не сойти с ума. Чтобы не отобрали последнее.
Отца Сергея Соловьева, главного героя «Восстания», арестовывают почти случайно — надо было выполнять план по выявлению врагов. Уже начав работать, Соловьев оказывается свидетелем суда над студентом. Его главная вина кроме неправильного происхождения (до революции отец работал управляющим) тоже состоит в том, что он прячется, «уклоняется от общественной работы, инициативы и высказывания мнений о текущем моменте». А то завтра война, и «предатель побежит к врагу». На фронт Соловьев идет добровольцем, уже почти все понимая про характер советского режима. Потом плен, немецкие лагеря, власовская армия.
«Восстание» — не автобиография Сергея Соловьева, героя Норильского восстания 1953 года. И не историческое исследование. Кононов начал было заниматься темой Норильского восстания, но наткнулся на судьбу Соловьева — к счастью, историки успели с ним поговорить — и понял, что его жизнь должна быть рассказана. Это роман, но основанный на документах. Очень жизненно и точно выписаны все характеры, а не только главный персонаж, и я сильно удивлюсь, если по «Восстанию» не снимут фильм.
Николай Кононов как бы вошел в то время через Сергея Соловьева (почти наш современник, прожил очень долго: 1916—2009). И, конечно, наделил героя некоторыми своими чертами. Это особенно чувствуется в описании того, как Соловьев воспринимает реальность после контузии на фронте. Но Соловьев не выдуман и не списан с автора. Да и биография у него такая, что выдумывать там ничего не надо. Как раз на фильм или роман.
Это роман о сопротивлении и (внутреннем) побеге: «Из положения, когда, что бы ты ни сделал, ничего не изменится, можно только устраниться — физически». О том, как один человек, самый обыкновенный, как все, может отстоять свое право не повиноваться, хотя бы ценой жизни. Отказ служить в батальоне СС (после помощи в умерщвлении партизан). Побег из немецких лагерей в Бельгию. Любовная история, возвращение в СССР (поверил, что Родина не отреклась от военнопленных), поиск родных — и снова в лагерь.
Нескончаемые командиры, солдаты, охранники делают все, чтобы расчеловечить человека. Как это происходит, Кононов рассказывает спокойно и буднично, без экзальтации, как мастер деловой журналистики — спокойной, четко выверенной и не отступающей слишком далеко от «фактуры». Это производит сильное впечатление — тихий и почти безэмоциональный рассказ о событиях, о которых и молчать-то тяжело, не то что говорить.
Но расчеловечивания не получается. В лагере Соловьев пишет программу Демократической партии России (начало 1950-х, опубликована здесь). А потом участвует в двух лагерных бунтах, которых в сталинских лагерях было по понятным причинам крайне мало. Полгода прятался от вохровцев в шахтах рудника на Колыме. И в общей сложности — почти 30 лет лагерей.
Соловьев продолжал прятаться, сопротивляться и бунтовать. Под конец встречался с солагерниками и с одним историком, жил у старообрядцев на Алтае. Но последние 55 лет длинной жизни Соловьева Кононов сжал буквально в пару страниц. И это единственная претензия к этой книге: хотелось бы, чтобы она не заканчивалась.
Николай В. Кононов. Восстание. Документальный роман. — М.: Новое издательство, 2019. 310 с.
Источник: