Сообщение о смерти второго президента Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова взорвало информационное пространство во многих постсоветских республиках. Хотя источники этих слухов были сомнительными, а вскоре появились опровержения (впрочем, неофициальные), многие поверили, что с туркменским лидером действительно что-то стряслось. Тем более что глава государства долгое время не появлялся на публике. И даже после того как 24 июля стало известно о телефонном разговоре Бердымухамедова с узбекистанским коллегой Мирзиёевым, полностью сомнения в том, что президент Туркмении жив, не развеялись. Почему это так, разбирался «Профиль».
Выигрывает отстающий
Когда в конце декабря 2006‑го стало известно, что бывший первый секретарь Туркменской ССР, бессменный президент суверенной Туркмении Сапармурад Ниязов умер, все внимание оказалось приковано к внутренней борьбе за власть. Согласно Конституции, в случае смерти президента и. о. главы государства становится председатель парламента. Эту должность занимал Овезгельды Атаев. Но уже на следующий день после официального подтверждения кончины Ниязова он был отстранен от должности и арестован. А исполняющим обязанности главы республики стал малоизвестный широкой публике вице-премьер, отвечавший за здравоохранение, Гурбангулы Бердымухамедов.
Тогда он рассматривался либо как временная фигура, либо как марионетка могущественных силовиков, стоявших за отстранением Атаева. Но ситуация очень скоро изменилась. По итогам досрочных выборов Бердымухамедов одержал убедительную победу в стиле своего предшественника, набрав 89,23% голосов. Несмотря на свою первоначальную политическую легковесность, Бердымухамедов очень быстро освоился на новом посту. Пользуясь отстроенной предшественником системой, он стал единоличным лидером страны с не меньшей, чем у Ниязова, личной властью.
Короткая туркменская оттепель
С избранием Бердымухамедова связывали надежды на либерализацию внутренней и внешней политики. При Ниязове Туркмения превратилась в одну из самых закрытых стран в мире с жестоким тоталитарным режимом. Поначалу решения нового главы государства выглядели и вправду многообещающими. Так, первым своим указом он вернул десятилетнее образование в школы, отменил обязательное ношение национальных нарядов. Постепенно стали уходить в прошлое самые абсурдные элементы культа личности Ниязова. В 2009 году началось изъятие книги Ниязова «Рухнама» из государственных учреждений. Это произведение в годы правления первого президента Туркмении играло в стране роль и библии, и конституции. Школьники даже сдавали отдельный экзамен на знание «Рухнамы».
В одном из музыкальных видео Бердымухамедов вместе с внуком исполняет песню про коня. Причем в определенный момент президент начинает читать рэпIgor Sasin / AFP / East News
Но оттепель длилась очень недолго. Полноценной либерализации не произошло, политическая система осталась такой же жесткой, декоративные реформы не изменили суть режима, не сделали его более открытым миру. Культ личности Ниязова постепенно трансформировался в культ личности Бердымухамедова. И в некоторых аспектах стал даже еще более карикатурным. Например, нынешний глава государства опубликовал более 40 книг, иногда по три в год, ставших обязательными для закупки всеми государственными учреждениями. Видеоролики про достижения туркменского президента регулярно становятся хитами интернета с зашкаливающим количеством просмотров и язвительных комментариев. В одном из них Бердымухамедов в образе героя боевиков дает мастер-класс спецназовцам по стрельбе и метанию ножей, в другом конструирует машину для гонок по бездорожью, а затем тестирует ее в пустыне. Есть также ролики, в которых туркменский лидер предстает атлетом, гольфистом, музыкантом, наездником и много еще кем.
В 2010‑м, через три года после прихода к власти, Гурбангулы Бердымухамедов по примеру своего предшественника, носившего титул Туркменбаши («отец всех туркмен»), получил титул Аркадаг (буквальный перевод: «наша твердыня, опора и надежда»), что было узаконено решением Совета старейшин Туркменистана.
Поэт и супермен, но не государственник
В реальности Бердымухамедову мало что можно занести в актив как лидеру государства. Экономическая модель Туркмении не поменялась, зависимость от экспорта газа только увеличилась, но при этом испортились отношения с основными партнерами в этой сфере – Россией и Ираном, а новых так и не появилось. Амбициозный туристический проект «Аваза» не превратил республику в магнит для гостей из зарубежья по очень простой причине: вложив миллиарды в строительство живописного города на берегу Каспийского моря, туркменские власти не ослабили жесткий визовый режим.
Экономические сложности привели к тому, что государство отказалось от сложившейся с момента обретения независимости социальной политики. Раньше доходы от экспорта газа позволяли властям поддерживать относительно небольшое население страны (по официальным данным, 5,8 млн человек) через субсидии и бесплатные поставки газа, электричества, воды, соли и ряда других продуктов повседневного спроса. Официальное решение об отказе от целого ряда субсидий вступило в силу с 1 января 2019 года. Более того, по неофициальным данным, в Туркмении из-за перебоев с поставками и бюджетными проблемами в последние годы регулярно возникает дефицит самых насущных продуктов: хлеба, молока, табачных изделий. Подобные слухи, конечно же, опровергались властями.
Во внешней политике успехов Бердымухамедов также не добился, скорее наоборот, Туркменистан стал еще более одиноким игроком на международной арене, не имеющим серьезных и надежных партнеров. Несмотря на то что Китай остается важнейшим инвестором и до последнего времени был единственным покупателем туркменского газа, отношения Пекина и Ашхабада трудно назвать прозрачными и близкими. До сих пор нет ясности ни с реальными объемами задолженности Туркмении перед КНР за полученные ранее кредиты, ни с ценой на газ, по которой Пекин покупает его у Ашхабада. По оценкам наблюдателей, существующая глубокая зависимость Туркмении от одного покупателя и необходимость в счет возврата полученных ранее кредитов продавать газ по заниженной цене и стали причиной системных экономических проблем, с которыми республика столкнулась в последние годы.
Отношения с соседями тоже далеки от идеала. Туркмения могла бы стать одним из главных выгодоприобретателей от процессов региональной интеграции, начавшихся после прихода к власти в Узбекистане Шавката Мирзиёева. Этому способствует географическое положение республики, позволяющее наладить транзит товаров из соседних стран к побережью Каспия. Но Ашхабад продолжил свою изоляционистскую линию, избегая каких-либо серьезных обязательств, а Бердымухамедов регулярно пропускает встречи с коллегами из сопредельных стран.
Не все в порядке и с такими важными соседями, как Иран и Афганистан. С последним у Туркмении более 700 км общей границы, проходящей по пустынным, малонаселенным территориям. Это автоматически делает Афганистан главным вызовом для безопасности республики. Во времена правления «Талибана» Ниязов покупал безопасность для своей страны поставками ГСМ в Афганистан. Бердымухамедову не удалось использовать экономические рычаги для обеспечения безопасности юго-восточного кордона. В 2015–2016 годах, по не подтвержденным официально данным, туркменские пограничники неоднократно несли большие потери, пресекая попытки вооруженных банд прорваться на территорию республики из Афганистана.
Причиной разлада в отношениях с Тегераном стал многолетний спор по поводу цены на газ. Неспособность решить этот вопрос фактически вычеркнула Исламскую Республику из числа покупателей туркменского сырья.
Не смог Ашхабад реализовать и стратегический проект Транскаспийского газопровода, который позволил бы туркменскому газу попасть на рынки Европы. Несмотря на подписание Конвенции о статусе Каспийского моря и снятии политических барьеров, так и не удалось разрешить территориальные споры с Азербайджаном и приступить к реализации проекта.
Диалог с Россией также складывался неровно. В 2009 году Москва отказалась от закупок туркменского газа ввиду экономической невыгодности. Определенный прорыв произошел в начале июля 2019 года, когда Ашхабад после многолетних переговоров согласился выдавать загранпаспорта лицам с двойным гражданством, проживающим в республике. Таким образом был решен самый болезненный вопрос двусторонних отношений, а 40 тыс. русскоязычного населения Туркмении получили возможность выезжать из республики, а Россия в ответ согласилась на возвращение к системным закупкам туркменского газа.
Преемник готов
Жив ли Гурбангулы Бердымухамедов или все-таки нет, скорее всего, станет ясно через некоторое время. Но если слухи о смерти Аркадага подтвердятся, это будет означать, что в республике начался транзит власти. Вероятнее всего, преемником туркменского президента станет его сын Сердар, родившийся в 1981 году и к настоящему времени сделавший стремительную карьеру на госслужбе. Если проанализировать послужной список потенциального лидера Туркмении, то можно сделать вывод, что он значительно лучше своего отца подходит на роль президента, имея более сбалансированное образование и опыт работы в разных сферах.
Он служил в армии. Учился как в Туркмении, так и за рубежом, в том числе в Дипломатической академии в Москве и в женевском Центре политики безопасности. С 2008 года работал на разных позициях в посольствах Туркмении в России и Швейцарии, в центральном аппарате МИД Туркмении, занимал позицию заместителя министра. Был депутатом двух созывов туркменского парламента, а с июня этого года возглавил стратегический для республики Ахалский велаят.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН)
Источник: