МОСКВА, 20 фев — ПРАЙМ, Антон Мещеряков. Россия занимает менее 10% мирового рынка целлюлозы, хотя страна обладает огромными запасами леса, а российская продукция — конкурентоспособными ценами. Лесопромышленный комплекс не только слабо развивается; ему вредят «серый» рынок и незаконные вырубки. О проблемах российской лесной промышленности, особенностях национального деревянного домостроения и о маркировке леса в интервью агентству «Прайм» в кулуарах Российского инвестиционного форума в Сочи рассказал президент Segezha Group Михаил Шамолин.
— Какие ключевые точки для развития российского лесопромышленного комплекса вы могли бы выделить?
— Отрасль пока развивается, к сожалению, медленно. Россия занимает первое место в мире по запасам хвойного сырья, но при этом всего лишь порядка 8% мирового рынка целлюлозы. Это все равно, как если бы Россия была на 10-м месте в мире по производству нефти.
Ситуация объяснимая: в последние 40 лет практически не строилось новых целлюлозных заводов. Все технологии известны, но мощностей нет. Мне кажется, с точки зрения государственной политики следует поставить задачу стремительного развития отрасли, чтобы вывести Россию на первые места в мире по производству целлюлозы и продуктов из нее.
РФПИ может стать миноритарным акционером «Медси», Segezha и агрохолдинга «Степь»
У России есть огромное преимущество: более низкая себестоимость на мировом рынке по сравнению с продукцией из других стран. Поэтому, мне кажется, нужна политика, направленная на эти преобразования. Это касается и правил лесопользования, инвестиций в инфраструктуру, совершенствования экспертизы. Частные игроки, конечно, свой вклад в развитие отрасли внесут, но в масштабах страны нам одним эту задачу не решить.
— В конце декабря замглавы Минпромторга РФ Виктор Евтухов сообщил, что министерство планирует ужесточить требования по экспорту необработанной древесины из России для стимулирования развития переработки продукции лесопромышленного комплекса внутри страны. На ваш взгляд, подобная мера была бы действенной?
— Это не принципиальный момент. На мой взгляд, сейчас необходимо бороться с серым рынком, от него самый большой ущерб. А серый рынок проистекает из того, что конечные потребители древесины, в том числе – в России, могут закупать древесину неизвестного происхождения.
Элементарный пример: в стране в год строится порядка 70 тысяч деревянных домов в сфере индивидуального домостроения. Порядка 90% этих домов строится так: наняли бригаду шабашников, пошли на строительный рынок, купили доски, сколотили дом. Откуда берутся доски на рынке – как правило, как раз из той ворованной древесины, которая бесконтрольно пилится в лесах.
Доски сырые, они производятся не на современных заводах, они по стоимости в два раза дешевле той продукции, которую выпускаем мы, а мы являемся крупнейшим в России производителем пиломатериалов, соблюдая все необходимые требования по качеству. Но 100% того, что мы производим, отправляется за рубеж. Мы ничего не можем продать в России, потому что мы не можем конкурировать с серым рынком.
Вопрос: что делать? Первое – прекратить практику строительства домов из подручных материалов бригадами шабашников без какого-либо проекта. Нигде, ни в одной цивилизованной стране нет практики, когда ты взял и, не согласовывая ни с кем, построил себе дом и живешь в нем. Кроме того, это же вопросы безопасности: кто в таких домах проводит электрику? Вот потом они и горят.
Как только вводятся требования по жесткому проектированию, согласованию и строительству – тут же серый рынок исчезает. Начинает развиваться цивилизованный рынок промышленного деревянного домостроения, причем за счет эффекта масштаба будет снижаться стоимость отдельного деревянного домокомплекта.
— Не будет ли это сильно обременительным для населения?
— А было ли обременительным введение ОСАГО? Вспомните, какие разборки у автомобилистов были до этого, однако его ввели, отношения стали цивилизованными. Другого выхода нет. Возможно, вначале стоимость и вырастет, зато повысится и безопасность. А когда отрасль разовьется, то, как я уже сказал, цены на дома снизятся.
Возвращаясь к вашему вопросу, лимитировать экспорт «кругляка» — это тоже полезная мера, главное, чтобы мы в ответ не получили от европейцев пошлины на поставку бумаги. Но в первую очередь надо бороться с нелегальным рынком. С теми же нелегальными вырубками для Китая.
— Если переходить непосредственно к Segezha, можете ли рассказать о показателях компании за 2018 год? И можете ли дать прогноз на текущий год?
— Пока мы результаты не объявляли, но могу сказать, что они хорошие. Рост EBITDA составил порядка 70% по сравнению с предыдущим годом. Мы ввели в строй новую бумагоделательную машину, тем самым увеличив мощность Сегежского ЦБК на 30%. Построили еще один фанерный завод. Это, конечно, послужило драйвером роста. В этом году мы ожидаем сохранение роста, хотя он будет не таким бурным, как в прошлом году.
Капзатраты в 2019 году будут не очень большие, но у нас в этом году запускаются и активно прорабатываются два проекта по строительству новых ЦБК. Первый – глубокая реконструкция, практически перестройка Сегежского ЦБК. Планируем увеличить его мощность с текущих 350 тысяч тонн до 700-850 тысяч тонн. Второй – мы планируем биотехнологический комплекс мощностью от 0,5-0,7 до 1 млн тонн на площадке нашего Лесосибирского ЛДК №1. Новые ЦБК позволят нам выпускать новые виды продукции: беленая целлюлоза, белая бумага, белая мешочная бумага.
— Планируете ли вы выходить на новые рынки для экспорта своей продукции?
— Мы продаем свою продукцию практически по всему миру, каких-то неисследованных рынков для нас не осталось. Например, пожалуй, по фанере – мы сейчас активно развиваем североамериканское направление. Там огромный строительный рынок, но наша фанера представлена мало. Россия вообще занимает 50% мирового рынка березовой фанеры.
— Периодически появляются предложения запретить или ограничить использование в России пластиковых пакетов. Мощности российских заводов могут обеспечить спрос на бумажные пакеты со стороны тех же торговых сетей?
— Да. Я поддерживаю переход на бумажные пакеты: они разлагаются за несколько недель, а самое страшное с пластиком – его разбрасывают, оставляют в лесах. Это огромный вред для экологии. Мы работаем с ритейлерами. Магазины по продаже одежды, бытовой техники уже практически все используют бумажные пакеты.
Есть проблемы с крупными торговыми сетями из продуктового ритейла: бумажный пакет дороже пластикового, и если магазин может позволить себе бесплатно раздавать пластиковые пакеты, то бумажные пакеты так раздавать сложно. Надо вводить плату, но не все это готовы. Кроме того, бумажные пакеты занимают больше места на кассе, чем пластиковые. То есть объективные сложности, но, я думаю, у нас придумают, как с ними справиться.
Законодательно, я считаю, вообще надо запретить бесплатную раздачу пластиковых пакетов на кассе. Де-факто их раздается в сотни раз больше, чем надо, а потом это все оказывается на тех же обочинах, в лесах и реках.
— Еще сейчас обсуждается идея маркировки леса. Вы поддерживаете такую идею?
— Я не очень понимаю, как это будет работать, инициативу необходимо тщательно проработать. Вероятно, речь пойдет о распространении требований о маркировке круглых сортиментов при экспорте и продажах на внутреннем рынке. Возможно, в этом есть смысл при индивидуальной маркировке сортиментов древесины ценных пород и групповой маркировке (на транспортное средство) по дешевым сортиментам.
В нашей компании цифровизация внедряется самым активным образом. К примеру, на днях мы подписали соглашение о создании автоматизированной диспетчерской системы по контролю за лесозаготовкой с «Кронштадт-Аэро». Это решение является инновационным и уникальным по своему исполнению. С вводом в строй автоматизированной диспечерской системы мы получим мощный инструмент контроля, который поможет снизить затраты на заготовку и доставку сырья, а также повысить эффективность управления сырьевой базой.
— На каком этапе находится обсуждение вопроса IPO Segezha Group?
— Перед нами стоит задача построить компанию, которая будет иметь высокую стоимость, зарабатывать EBITDA и иметь хороший денежный поток. Если мы такую компанию построим, то IPO – это технический вопрос. Если у тебя на руках есть товар, который стоит денег, то покупатели на него всегда найдутся. Это не самоцель.
— Нужны ли вам финансовые партнеры для развития бизнеса?
— Конечно, нужны – инвесторы, которые готовы будут вкладываться в те же заводы. Они дорогие, каждый ЦБК – больше 1 миллиарда долларов.
Источник: